Принцип безответственности руководителей юридических лиц за происходящее с управляемыми ими организациями постепенно, но неуклонно вытравливается властью из российского законодательства.

Так, Федеральным законом от 05.05.2014 №99-ФЗ вместе с прочими глобальными системными изменениями в Гражданский кодекс РФ была внесена статья 53.1, которая называется «Ответственность лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица». В указанной новой статье речь ведется об ответственности руководителей перед самой организацией, если действия таких руководителей признаны недобросовестными или неразумными, в том числе если действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Примечательно, что ответственность распространяется не только на руководителя, действующего от имени юридического лица без доверенности, но и на членов коллегиальных органов управления (правлений, советов и пр.), а также лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица (так называемых «серых кардиналов» организаций). Указанная категория ответственных лиц обязана возместить по требованию юридического лица, его учредителей и/или участников, выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по её вине юридическому лицу.

Не будем подробно останавливаться на принципах и механизмах указанной ответственности, так как нас этот пример интересует сугубо, как иллюстрация тенденций изменения законодательства, о котором мы заявили выше.

В мировоззрении большинства граждан, так или иначе имеющих отношение к бизнесу, предпринимательской и иной профессиональной экономической деятельности, банкротство всё ещё рассматривается, как возможность руководителей и/или собственников организаций избежать финансовой ответственности и «скинуть концы в воду» вместе с фирмой-банкротом.

Однако силами государства данное заблуждение также постепенно развеивается.

В последнее время всё активнее набирает обороты практика привлечения в рамках банкротных дел к субсидиарной ответственности должника его контролирующих лиц (глава III.2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»). Следует отметить, что указанная глава была введена также сравнительно недавно Федеральным законом от 29.07.2017 №266-ФЗ.

Так, под контролирующим должника лицом законодательством понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Возможность лица определять действия должника может достигаться:

• в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;
• в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;
• в силу должностного положения (в том числе замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);
• иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Здесь особое внимание следует обратить на то, что практически вся глава III.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» построена не по принципу презумпции невиновности руководящих лиц, а, наоборот, по принципу объективного вменения, и необходимости «экс-руководителей» доказывать свою невиновность, непричастность, добросовестность, а также законность и разумность действий.

По тексту главы III.2 Федерального закона активно используется формула «пока не доказано иное». Так, например, в части 4 статьи 61.10 значится, что пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

• являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;
• имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;
• извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом согласно части 1 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника. А согласно части 2 указанной же статьи: пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

• причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;
• документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;
• требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;
• документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;
• на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов и/или в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

Ни для кого не секрет, что в делах о несостоятельности (банкротстве) бывших саморегулируемых организаций основным их кредитором является одно из национальных объединений СРО – НОПРИЗ или НОСТРОЙ, а основным предметом задолженности – средства компенсационных фондов, утраченных либо в банках с отозванными лицензиями, либо выведенных и растворившихся не без помощи разношерстных управляющих компаний.

При этом решения о размещении средств компенсационных фондов в том или ином банке либо управляющей компании зачастую принимались не на общих собраниях членов, а непосредственно единоличными исполнительными органами СРО (директорами, президентами и пр.) или, в лучшем случае, постоянно действующими коллегиальными органами управления таких СРО (правлениями или советами).

И вот тут в рамках процедуры банкротства деятельный и правильно замотивированный арбитражный управляющий может много что вспомнить из «старой жизни» саморегуляторов и инкриминировать бывшим руководителям и членам правлений несостоятельных СРО.

Что же может стать предметом пристального внимания арбитражного управляющего и арбитражного суда в делах о банкротствах СРО?

Во-первых, управляющий может попытаться разобраться в вопросе, а уполномоченный ли орган управления СРО принимал решение о размещении средств компенсационного фонда СРО в банках типа: «Сберкред Банк», «КБ Монолит», «БКВ банк», «ИнвестБанк» и пр. аналогичных «карманных» банках. Ведь именно вследствие такого размещения теперь обнаружились признаки несостоятельности (банкротства). А законно ли было такое размещение в принципе?

Во-вторых, управляющий может попытаться дать оценку разумности и осмотрительности действий контролирующих лиц СРО, принимавших решения о размещении средств компенсационных фондов через такие банки или управляющие компании, а также оценить соответствие рыночным условиям тех процентов (доходов), которые указанные выше банки давали по депозитам. Очевидно, что среднерыночный процент и условия «честного» размещения средств компенсационных фондов на депозитах для арбитражного управляющего установить не составит большого труда. Разница же между этим процентом и тем, на каких условиях компенсационные фонды реально размещались, может быть квалифицирована, в том числе как убытки.

Следовательно, в рамках банкротных процедур можно, с одной стороны, исполнить закон и попытаться привлечь бывших руководителей бывших СРО к субсидиарной ответственности за растраченные компенсационные фонды и финансово наказать виновных лиц, а, с другой стороны, можно попытаться с ними договориться, «загнав в угол», и получить «немного коррупции в свой личный карман»…

Скептически настроенные наблюдатели утверждают, что попытки Национальных объединений взыскать с брошенных некоммерческих организаций утраченные ранее компфонды тщетны. Как знать?.. Однако, в любом случае, при таких «интересных» возможностях сомнительно, что Национальные объединения добровольно откажутся от попыток применения инструментов банкротства к бывшим своим членам, расходуя на это средства действующих СРО и прикрываясь строгим соблюдением требований законодательства и неотвратимостью наказания.

Чтобы не быть голословным и в качестве примера, в завершении, хотелось бы обратить внимание читателей на следующие два дела.

Так, в банкротном деле №А40-180754/2018 временным управляющим должника (Ассоциации изыскателей «Региональный альянс изыскателей») в интересах НОПРИЗ уже подано заявление о взыскании убытков с бывших руководителей должника. Рассмотрение заявления назначено на 28 мая 2019 года.

Во втором аналогичном деле №А40-180748/2018 в Арбитражный суд города Москвы также поступило заявление конкурсного управляющего должника (Ассоциации проектировщиков «Региональный альянс проектировщиков») о взыскании солидарно с руководителей должника убытков в размере 49,61 миллионов рублей. Рассмотрение заявления назначено на 29 мая 2019 года.

Так что «караван банкротства» пусть медленно, на ощупь, но неотвратимо ползет вперед, вороша прошлое и вскрывая «старые шкафы» саморегуляторов с их «скелетами».

Мы же продолжим внимательно следить за развитием указанных событий и информировать о них читателей «Правды о СРО».

Банкротство СРО — 1 часть

Специально для «Правда о СРО»
СРОМАСТЕР